Продолжение истории №991113
Как меня выгоняли из комсомола (продолжение).
Урожай надо не только собрать, но еще и переработать. Тогдашний тупой картофелеуборочный комбайн не может отличить камень от картошки. Все собранное на поле привозят и ссыпают в КСП - картофелесортировочный пункт, состоящий из длинного транспортера по которому масса камней, грязи, земли и немного картошки двигается вдоль рядов студентов. Они то и должны отделить зерна от плевел.
Транспортер я сломал. Т.к. колхозники считали студентов рабами (а что - работают за еду, прав ни каких), то перерывов не было от слова совсем. Но вовремя подложенный в цепную передачу камень позволяет пол часа погреться на осеннем солнышке, и поесть свежеиспеченной картошки. Правда в один прекрасный момент цепь не выдержала, и КСП загнулся надолго.
И когда из полей приехала вереница машин - нашелся выход - все свалили в большую кучу, рассадили вокруг нее студентов, и закипела работа. Ковыряться вручную в этой грязи - дело скучное и неинтересное. И мы с Игорем Пулеметовым (по кличке, естественно, Пулемет) решили внести немного разнообразия. На противоположном от нас конце кучи сидел четверокурсник Сема. В твердой уверенности (из-за легкой туповатости), что от его личного старания завит выполнение "продовольственной программы", он с головой ушел в работу и никого и ничего не замечая, значительно продвинулся к середине кучи. Меткий бросок картошки в голову заставил его отвлечься от ковыряния в грязи. Воспарив над всеми он пытался найти покушавшегося. Но кроме веселящихся лиц ничего обнаружить не удалось. Сема опять увлекся извлечением картофеля из попутной породы. И опять на его голове развалился от удара очередной клубень. Где - то после пятого потрясения в его голову пробралась мысль - здесь не обошлось без автора этих строк. И он со всей силы запустил картофелиной в меня. Но попал в сидящую рядом Лену. От смеха я не мог дышать, согнулся, упал и лёжа тихонько всхлипывал. Лена же, простая душа, теребила меня и приговаривала: "Сережа, не волнуйся и не плач - со мной все в порядке". Что только усилило конвульсии смеха. Ну, ржали то все.
Тут близко обед. А тогда была такая традиция – концерт в «рабочий полдень». Так называлась не только передача по телеку и радио. Различные коллективы выезжали прямо на места битвы с урожаем и непосредственно на поле боя давали концерты. Вот и у нас концерт, непонятно для кого, не то для полупьяных селян, не то для полуголодных студентов. Маленький коллектив, русские народные костюмы, песни и пляски. Все очень пристойненько и патриархально. Все прерывается диким ревом разбуженного марала – Сема наконец-то сообразил, что кидались в него картошкой ДВОЕ. И он решил нас наказать.
Картина – двое лысых (после сборов), до пояса голых юноши убегают, за ними несется с диким криком одетый в ватник косматый человек с ведром картошки, периодически из ведра доставая и бросая в них картошку. Я бежал в направлении концентирующих артистов – думал не дурак же он кидать картошкой в музыкантов – они, всё таки, играют, как умеют. Но на Сему не действовала великая сила искусства. Он был неистов. Танцоры и музыканты поняли, что жизнь дороже и прыснули в разные стороны. Концерт был сорван.
Агиль пытался меня схватить за грудки – но до пояса одежды не было. «Я тебя убью» – Ты Сему убей – это он бросал картофель и гнилые помидоры в артистов. Может ему просто не понравилось качество исполнения? Агиля еле оттащили от меня.
Конечно, у нас были и маленькие радости. Объявили банный день. В два приема нас везут в стольный город Талдом в баню. Но какая баня без пива? У Валеры родилась идея. Берем на кухне бак на 30 литров, на полпути в баню наполняем его пивом – и вот оно блаженство. А почему бак – спросите Вы? Разливное пиво в то далекое время – это непереработанная моча, а на бутылочное не хватало денег. Родилась идея, прямо в магазине превратить бутылочное пиво в разливное – купить и тут же сдать пустые бутылки. Ошеломлённая студенческим напором продавщица продала пиво за пустую посуду, которую освобождали у неё на глазах. Конечно, бак долго не кончался, прекрасная часть отряда уехала, мы добирались в ночи на попутке, которая довезла только до перекрестка. Дальше все шли, изображая строй, орали песни и стучали крышкой о пустой бак. Концерт был еще тот. Разбудили всех. Агиль хватает меня за грудки и орёт – Это что? Агиль – у нас в Подмосковье волки водятся – мы их отгоняли…
А я уже описывал, что студентов за людей не считали – начались дожди – нас, несмотря на ненастье, погнали в поля. Идет дождь, с поля один раз картофель уже убрали – пустили второй раз картофелекопалки - на поле гороховидные клубни. Корзин не хватает – маленькие клубни надо носить в места погрузки в машину практически в руках. На мой вопль – А ХДЕ корзины то? Агиль – ответил – найди САМ. И я нашел. Сема ползал практически по земле в боязни пропустить хоть что то, напоминающее клубень. Высыпав найденное «золото» практически ему на голову, я заорал – НАШЕЛ и галопом полетел к назначенной борозде, за мной Сема, за ним остальные…
Посмотрев на этот бардак, Агиль сказал – иди в расположение, я тебя выгоняю из отряда.
А на следующее утро, когда мне уже надо было уезжать из отряда, 5 курс сказал – а мы на работу не пойдем.
Опа, опять забастовка. Причем я не принимал организации ни в одной. Тут ситуация серьезней – Агиль восточный человек, не хочет искать компромиссов – и тут приходит срочная телеграмма – умерла теща. И я поехал в Москву.
И опять Расширенное Бюро, на котором меня спрашивают – КАК ты посмел дезертировать с поля боя за урожай и саботировать выполнение Продовольственной Программы?
Теща умерла. А ты что на похоронах меха на баяне рвать должен был? Нет на похороны, в Казахстан уехала жена, а в Москве в общаге ребенок один остался. Тогда еще не родилась идея, что дети Родине не нужны. Меня отпустили.
Опять отскочил…

История не смешная.
Размещаю ради комментов около и врачебного люда.
Что скажут антисоветчики понятно.
От чего чуть не вымерла Москва в 1960 году

В преддверии нового 1960 года Москва оказалось под угрозой распространения смертоносного заболевания — оспы. В СССР заболевание побороли путем всеобщей вакцинации еще в 1936 году. Врачи даже не думали, что оно может вернуться, и перестали брать его в расчет. 
Однако это все же случилось… 

Хрущевская оттепель приоткрыла железный занавес, и СССР стал активно контактировать с другими государствами. Одним из новых друзей страны Советов стала Индия. Именно туда 7 декабря 1959 года и отправился дважды лауреат Сталинской премии художник Кокорекин Алексей Алексеевич, специализировавшийся на создании пропагандистских плакатов. В ходе двухнедельного отпуска он осматривал достопримечательности экзотической Индии и даже побывал на похоронах брахмана. 

Сразу после возвращения в Москву у художника поднялась температура и начался сильный кашель. Больного госпитализировали в Боткинскую больницу, где ему поставили диагноз «грипп». На теле Кокорекина появилась сыпь, которую списали на аллергию от лекарств. Алексея Алексеевича положили в палату к больным гриппом. На третий день стало понятно, что художник умирает, и к нему пустили родственников. 

Для того, чтобы все-таки определить заболевание, из Ленинграда прибыл известный академик медицины Николай Краевский. Но и он не поставил верный диагноз. Одна из медсестер робко заметила, что такие симптомы характерны для оспы, но слушать ее никто не стал. На носу был Новый год, и советские люди спешили на праздник, поэтому художника в спешке кремировали 31 декабря. 
Через две недели в уже наступившем 1960 году у некоторых пациентов Боткинской больницы появились такия же, как и у Кокорекина, лихорадка, кашель и сыпь. Материал, взятый с кожи одного из больных, отправили в НИИ вакцин и сывороток. 15 января 1960 года академик Морозов выявил в материале частицы вируса натуральной оспы. 
Новость оперативно сообщили высшему руководству страны. Стало понятно, что Москва и весь Советский Союз находятся в шаге от эпидемии болезни, которую не лечат. 
Перед личным составом столичной милиции и КГБ поставили задачу в кратчайшие сроки выявить всех, с кем контактировал художник, начиная с момента его посадки на самолет в Индию. В группу риска попали пассажиры самолета, его экипаж, таможенники, коллеги, друзья, родственники. Следствие даже установило, что перед тем, как вернуться домой, Кокорекин сутки провел с любовницей. Масштаб работы был огромен. Выяснили, что в течение нескольких недель больной контактировал с несколькими тысячами людей. Выявить всех было практически нереально. 
Медицинские работники сосредоточились на двух основных очагах эпидемии — Боткинская больница и семья художника. Известная на весь СССР московская больница была переведена на казарменное положение. В нее никого не впускали и никого не выпускали из нее. При этом персонал, больных и их родственников о причинах такого режима в известность не ставили. Власти старались не допустить паники, и это давало результаты. 
В карантине находились несколько тысяч человек. В короткий срок определили, что в больнице оспой заразились 9 человек из персонала и три пациента. Среди родственников и друзей Кокорекина выявили семь инфицированных: вторая жена, а также первая, которая заразила своего мужа и сына; страховой агент художника и несколько его приятелей. Всего Кокорекин заразил 19 человек, они в свою очередь инфицировали еще 23 человека, из которых несколько передали заболевание трем людям. Из 46 больных трое умерли. 
В эти критические дни московские врачи, сотрудники КГБ и милиции совершили подвиг. Они оперативно выявляли потенциальных больных и изолировали их от общества. Были проверены однокурсники и преподаватели дочери Алексея Кокорекина, найдены все 117 пациентов, которые были на приеме у обследовавшего художника терапевта. 

Всего в карантин поместили более 9000 человек. Во время бесед с представителями органов потенциальные носители оспы выдавали имена любовников и собутыльников. Жена художника призналась, что сдала в комиссионку на перепродажу вещи, которые муж привез из Индии. Из-за дефицита одежда, которая могла заразить людей смертельным заболеванием, ушла мимо кассы. Спецы из КГБ, используя свой опыт и неограниченные возможности, сделали невозможное и вышли на покупателей. 
В 1960 году все 7 миллионов жителей Москвы были вакцинированы. Привили в том числе и умирающих. Каждую неделю укол делали 1,5 млн человек, а проводили вакцинацию 10 тысяч прививочных бригад, в которые помимо врачей и фельдшеров входили студенты медицинских вузов. Через месяц вспышку оспы удалось погасить.

Есть у меня друг в Америке мальчик по простому местному имени Тодд.

В свое время папа с мамой оплатили ему учебу в университете, и учился
наш герой без малейших приключений, окромя студенческих пьянок, тихо
и спокойно. Однако на втором курсе в процессе накопления знаний приперло
ему, в связи с какой-то острой необходимостью в известном месте, взять
курс русского языка.

К тому времени кизданула перестройка и в США зачастили, гордо неся
комсомольские флаги, лучшие из лучших самых столичных школ. Приезжали,
пели песни, стучали в бубен и откликались на клички "Перьестройкья"
и "Гластьноусть".

В свою очередь Росейское Правительство послало смелый клич о том, что мы,
мол, рады вашим двоечникам, присылайте их нам, у нас в школах матрасов
дофига навалом.

Будучи старательным учеником, к тому времени успел Тодд выучить по-русски
слова "Жопья", "Писья" и трудно выговариваемое "Посьел Нахуй, пожай-лустья".
Мог читать передовицы нелегальной в штате Вирджиния коммунистической газеты
"Правда" и искренне радовался надоям молока и количеству собранного сена
типа верблюжья колючка в степях Узбекистана.

Его и парочку других остолопов и обрадовали предстоящим путешествием
в славный город на Неве, тогда еще называвшийся Ленинградом. Выбирали
лучших из лучших.

Я не знаю, как прошел полет над Атлантическом океаном и как встречали
их учащиеся ПТУ номер 76 вместе с мэром города. Я знаю, что было потом.

После торжественной процедуры встречи американских школьников, открывших
славную эпопею обмена двоечниками и дополнительный источник валютного
дохода города-героя, Тодд получил в сопровождающие отчличницу-девочку Марину
с двумя светлыми косичками и носом-пуговкой.

Моргая голубыми глазками, она заманила Тодда в подворотню по дороге
в гостиницу. В темноте выпятив грудки как только заметнее, выменяла
на социалистические значки его старые футболки, обменяла старые Тоддовские
кроссовки "Nike" на портрет Ленина и, сорвав с него бейсболку вместе
с клоком волос, наградила американского студента жадным, мокрым, страстным,
пожирающим душу поцелуем, после которого он не был в состоянии показаться
публике в своих фланелевых брюках. После, пообещав увидеться и заняться
расширением горизонтов дружбы народов, Мариночка свалила к знакомым
фарцовщикам делиться награбленным.

Тодд же, переждав буйство плоти, оказался предоставленным сам себе,
в результате чего и совершил ставшую роковой для многих вылазку в город
на Неве.

Прогуливаясь, нелегкая занесла его на улицу Фурштатскую, что примыкает
к Таврическому садику.
Как известно жителям и постоянным гостям бывшей столицы России, на данной
улице необычайно высока концентрация лиц, охраняющих порядок и спокойствие
наших славных граждан.
Более того, из-за наличия десятка посольств и дипломатических представительств,
доблестные защитники правопорядка имеют высокие звания, начищенные сапоги
и табельное оружие.

Глазея на все эти прелести и искренне наслаждаясь одним из последних теплых
деньков осени, Тодд шествовал по тротуарам, ублаженный обилием красивых
женщин, пока не уперся в низ лежащего в единственной, но вместительной луже,
и усердно пускающего пузыри, вдрызгаря пьяного мужичка.

Что делают в Америке при виде лежащего в луже господина? Наверно, существуют
несколько сценариев, один из них - это вытащить мужика и затем позвонить
в скорую помощь. Второй - позвонить в скорую помощь и вытащить мужика.
Третий - вытаскивать и звонить одновременно.

Я, конечно, не решаюсь говорить за все города и штаты Америки, но точно
ручаюсь за район, в котором рос и развивался наш герой.

Оценив увиденное, Тодд ринулся помогать мирно посапывающему гражданину.
Предварительно сняв ботинки и закатав штаны, он начал буксировку безвольного
тела к ближайшему берегу.
Вытащив товарища из воды, наш американский герой, пытаясь придать
желеобразному телу работяги некое подобие буквы Г, приспосабливал
близстоящее дерево в виде упора для сидения.

В этот прекрасный момент и получил он по затылку резиновой дубинкой.
В голове раздался звон, свет дня померк, все птички разлетелись.
Далее события развивались по всем законам русского попадакиса.

Пришел он в себя в темной комнате с невкусным запахом. Растолкавший
его оперативный работник пытался выяснить Тоддовское имя и адрес.

- Я не есть советский школьник, - с трудом выдавил Тодд.
- А-бля-чеченская-харя-еб-твою-мать
- Я есть американьской школьник, перестрьойка, гластьность
- Ебать-тебя в пупок, - смягчился допрашивавший, - че серьезно? гони
документы тогда.
- Я говорить по-русски плохо, do you speak English?
- Охренел что ли? Да ты фуфло гонишь, тяпка. Давай документы.. Ты зачем
пьяного грабил?

Дальнейшая беседа их не имела никакого смысла. Опер не мог понять, каким
идиотом надо быть, чтоб на глазах стоящих в пяти метрах от лужи
с утопающим мужиком группы офицеров пытаться обокрасть пьяницу
и рассчитывать на успех.
Тодд не мог понять, что этому страшному русскому от него надо вообще
и почему тот бьет его ладонью по голове в ответ на любое его слово.
Более того, вопрос о документах, оставленных около лужи ботинках,
и деньгах, исчезнувших из карманов вместе с бумажником, русский оставил
без ответа.

После допроса отвели Тодда в камеру. Где забыли он нем на целых три дня.

На утро четвертого дня, открыв камеру, опера получили новую пищу
для размышления. На верхних нарах восседал Тодд в невесть откуда взявшихся
ботинках на босую ногу, в шарфе и шапке, и пил чай, заедая его хлебом.
Думаю, что более высоких почестей не удостаивался ни один уголовник.
Граждане, оказавшиеся в камере, с грехом пополам говорили по-английски,
прониклись ситуацией, любили Горбачева и помогали бедному студенту,
чем могли.

Один из уголовничков, некогда доктор наук, задержанный за продажу
просроченных консервов на Некрасовском рынке, объяснил операм,
в чем собственно дело. Его крайне хмуро выслушали (международный скандал,
первая партия школьников по обмену в городе, пиздец карьере), отвели Тодда
в кабинет и при понятых заставили подписать бумагу. В этой бумаге
он чистосердечно признался, что был пьян, подобран милицейским патрулем,
сопротивлялся, упал на голову, потом ребрами на велосипед, лежащий на дороге,
за что был наказан, денег при нем обнаружено не было и так далее.
Тодд покорно подписал все это безобразие и, получив пустой бумажник
с оставшимся там водительским удостоверением, как был рванул в дождливое
питерское утро на свободу.

Надо ли говорить, что все это время весь состав ПТУ номер 76 стоял
на ушах, и в их местном отделении милиции велись допросы зареванной
до синих судорог комсомолки Марины, у которой при обыске были найдены
личные вещи пропавшего американского студента?
Более того, была найдена бейсболка с клоком волос пропавшего американского
студента.
Марина напрочь отрицала свое причастие к его пропаже, объясняя это тем,
что обменяла шапку на портрет Ленина. Лучшие умы с Литейного (Питерское КГБ)
бились над загадкой пропажи вестника дружбы народов.

В результате допроса девочки-комсомолки в Питере была разгромлена банда
фарцовщиков с Галерки Гостиного двора, промышлявшая кражей у иностранцев.
Проведи Тодд в застенках ментовки чуть дольше, не миновать им вышки
за убийство.

Сам мэр города был предупрежден о пропаже школьника и, наверно, уже репетировал
звонок родителя Тодда с принесением соболезнований. Из Министерства
образования, ажно самой Москвы, звонили и контролировали ситуацию ежечасно.

Знал бы это все Тодд, он бы не терял время и успел спасти фарцовщиков
и девочку Марину.
Но так как в ПТУ он позвонить не мог за неимением мелочи и номера телефона,
единственное, что казалось ему правильным, это был поход в американское
посольство и рассказа о всем с ним произошедшим. Правда, где он находился
и куда ему идти, он не знал, и все это в свою очередь омрачалось невозможностью
понять directions местных жителей.

Однако в посольство его пускать не спешили. Прорваться через заслон милиции
оказалось очень сложным делом, не имея документов и ходя в стоптанных тюремного
образца ботинках на голую ногу. Исцарапанная и с набитой шишкой на лбу,
небритая физиономия с воспаленными глазами смутно говорила защитникам
правопорядка о потере тринадцатой зарплаты.

Когда иссякли знания слов великого и могучего и словосочетания, из них
слагаемые, видя каменное лицо морского пехотинца США, находящегося
в пяти метрах, но на американской территории, Тодд, плача от бессилия
над русскими, пустил в бой последние запасы слов, усевшись на кучу мокрой
от дождя глины и завывая от бессилия

- Жопья, блиять, - орал он, используя пополненный в обезьяннике лексикон
и махая руками на редких прохожих...
- Писья вы вся, я посьел вась нахую, жопья вы, я вась епал!!!
Я вас епа-а-а-ал!!!

Верьте или нет, но именно незнание им элементарного для любого жителя
Европы набора слов и неправильный их выговор, вероятно, и стало причиной
того, что Тодда пропустили к воротам посольства.

Куда он и метнулся, теряя с ног ботинки и мелькая в воздухе заляпанной
в глине задницей.

Однако морской пехотинец тоже нес службу и спасал государство
от несанкционированного вторжения. Паспорта у Тодда, как известно, не было.
Водительское удостоверение внушало подозрение, так как было изрисована
ментовской красной ручкой в попытках нарисовать усы и бороду на фотографии.
К тому же на Тодде не было ботинок.
Однако блестящее знание американского мата Тоддом поставило свои точки
над "i" и, отдав честь своему согражданину, пехотинец пропустил Тодда
на ставшую священной для нашего героя территорию Соединенных Штатов Америки.

Первое, что он увидел в полумраке зала с колоннадой и массивной лестницей,
это был посол США в России, спускающийся вниз со свитой.
Лицо посла украшал огромный синяк под правым глазом. На голове сияла шишка,
нос был заклеен пластырем.

Так мой американский друг Тодд проникся любовью к моему прекрасному
и полному сюрпризов городу.

Студенческие годы - самое развеселое время (особенно тех студентов, кому
посчастливилось жить в общаге). Жаль, что большинство историй начинается
с "взяли мы с Андрюхой водяры, и пошли к Лехе". Эта короткая история
случилась, как ни странно, в трезвом виде.

Самое начало учебного года. Два-три дня как только съехались и
вселились.

Серега - раззвиздяй и "ходок", отправляется в город. Оленька - мягкое,
нежное, но эмоциональное создание, живущее в комнате напротив, просит:
"Сереженька, ты в город??. Отправь телеграмму домой, а то родители
волнуются: "Папа, мама, доехала нормально. Целую, Оля".

Серега: "Нет проблем...".

Через две недели Оля сподобилась САМА позвонить домой. В общагу пришла
смеясь и плача одновременно. Увидев Серегу, попыталась достать его чем-то
тяжелым, причем преимущественно в голову или между ног.

Выясняется: Серега поручение отправить телеграмму выполнил на 100%, даже
на 120%. Слегка изменил текст, да и только.
Окончательный вариант выглядел так: "Папа, мама, доехали нормально.
Целуем, Оля и Сережа".

Поскольку любимая и единственная дочь лично позвонить домой созрела не
сразу, то в голове ее родителей выстроилась незамысловатая цепь
умозаключений. Начали собирать приданое дочке. Папа дал объявление о
продаже машины, начали искать квартиру "молодым".

А Серега легко отделался. Ну может достала его Оленька один раз в ухо,
но то по-дружески....

Преамбула: в 80-х годах прошлого века купюры достоинством в 50 рублей
были редкостью. Среди студентов существовала легенда о наличии
100-рублевой банкноты. Стипендию выдавали в рублях, иногда трояками,
редко пятерками.
Собственно история.
Деньги закончились внезапно и единственным выходом была телеграмма на
родину с просьбой о помощи. Текст был достоин еврейского анекдота
"Голодаю. Рита" Приемщица телеграмм на улице Шверника очевидно была
знакома с превратностями студенческого быта и понимающе кивнула.
"Семьдесят копеек" - сказала она и замерла, глядя на протянутую купюру,
под честное слово занятую "до понедельника".

Вслед истории от 29 июня 2006 г., про путаницу в телеграмме о болезни
ректора.
Когда учился в институте, был в параллельной группе один студент: Гмызин
Олег, а родом - из Узбекистана.
Видать, тамошние телеграфисты были в русских фамилиях и именах несильны.
Так вот приходит в Сибирь телеграмма, адрес правильный, но адресат -
Глизелинг Амед. Ржали, не могли.

80-81 год. Хабаровский край, село Нагибово. Мы только что стали
студентами, а посему трубим в колхозе на картошке. Деньги кончились
сразу, а молодой организм требует вкусненького, соответственно отбиваю
маме телеграмму: "вернусь октябре вышли денег все пучком" (выражение
такое было в моде, все пучком - значит все нормально).
Мама маленько денег прислала, но по возвращении моем из колхоза пытливо
так в глаза посмотрела: "А зачем тебе надо было столько денег?" С моей
стороны немое непонимание. Все объяснила телеграмма, до сих пор где-то
хранится: "вернусь октябре вышли денег все пачками". Телеграфистка была
несовременная какая-то...

Вюнсдорф, Легница, Миловице. Бьюсь об заклад: на вопрос, что общего между этими тремя названиями, самый быстрый ответ последует от лица мужского пола, проходившего воинскую службу в Советской Армии :) В этих городах находилось командование групп советских войск в ГДР, ПНР и ЧССР вместе с крупными воинскими частями, и именно туда стали ходить дополнительные скорые поезда из Москвы, чтобы вывезти офицерские семьи и вольнонаемных, когда пошел процесс вывода советских войск. Назначение этих поездов проводилось особыми приказами МПС, издаваемыми в последнюю минуту, и популярностью у проводников они не пользовались: пьяное с горя и от страха перед будущим офицерье, скандальные офицерские жены "мит киндерн унд бебехен", не желающие платить за избыточный багаж, непременные бригады ревизоров, как грифы, слетающиеся на запах нарушений... в общем, почти гарантированное взыскание, а там и до перевода с заграничных на внутренние рейсы недалеко. Вот и стали проводниками туда назначать студентов - какой с них спрос?

Звонят с вагонного участка:
- Ребят, послезавтра выйти на дополнительный рейс можете?
- Что, опять Миловице?
- Не, приказ не пришел, нынче Прага, тургруппы.
Прибываем в Прагу на Главный вокзал, центр города. 8 утра, назад в два пополудни. Быстро готовим вагоны к обратному рейсу - теперь и в город можно. По идее, положено по одному проводнику на каждом вагоне оставаться, но, блин, что в тишайшей Праге вообще может случиться? Остается двое студентов на весь поезд (12 вагонов), остальные вместе с начальником - в город на шопинг.

Назад приходим пораньше - опля, а состава на платформе и нет. Ну, думаем, водой заправить оттащили, дело пяти минут. Время идет, состава нет, чувствуем запах керосина и идем к начальнику станции.
- Где поезд на Москву?
- А его в Миловице потащили, он сегодня оттуда отправляется.
- А из Миловиц в Прагу он во сколько придет?
- А он в Прагу заходить не будет, напрямую в Москву пойдет... (смотрит на часы) ...вернее, уже пошел. А вы что хотели?
- А мы его бригада!
Немая сцена. Начальник станции хватается за телефон, много и громко общается по-чешски, поворачивается к нам:
- Сделал все, что мог. Ваш поезд на час задержат в Колине, это час на электричке, которая отправляется через 2 минуты. Не успеете на нее - ваш поезд уйдет без вас. Марш!

...Так быстро я, по-моему, никогда не бегал. Успели, приехали в Колин, видим поезд, стучим - никто не открывает. Наконец появляется заспанный пассажир:
- Чо надо?
- Открывай, мы ваши проводники.
- А на хрена вы нам сдались, нам и без вас хорошо.

...Когда состав пришел в Миловице и был подан на посадку, оставшиеся на нем двое студентов поняли, что произошел глобальный косяк, и умудрились вдвоем обеспечить посадку всего состава, а потом два часа вертелись, как ужи на сковородке, обслуживая 12 вагонов. Такая странная система обслуживания советского поезда не осталась незамеченной советским военным комендантом чешской станции, и на границу полетела телеграмма. Прибывшие по сигналу ревизоры обнаружили на поезде полный порядок: мирно спящих пассажиров, комплект поездной бригады, никаких нарушений. Начальник поезда с рожей кирпичом ушел в глухую отрицаловку, а сама идея, что поездная бригада могла в полном составе отстать от поезда, была с возмущением отвергнута. В министерстве тоже не было желающих давать делу ход: в конце концов, это по их вине измененное расписание не было доведено до сведения бригады. В итоге происшествие это было благополучно забыто, а у нас еще несколько лет ходила поговорка:"Ну что ты спешишь, как на колинскую электричку?"

Казахская почта

В советское время поехали в экспедицию в Казахстан. В северный. Озера с
кристально чистой водой, сосновый бор, прекрасная погода и не бог весть
какая работа. Курорт. Четыре человека на машине, несколько палаток.
Через месяц такой работы решили пригласить жен, разделить тяжести
экспедиционной жизни. Созванивались, списывались, согласовали сроки
приезда и как-то получилось, что все они приезжают чуть не в один день,
но не вместе. И перед самым приездом началась какая-то хуйня с
телеграммами - самая последняя (встречай там-то тогда-то) или не приходит,
или приходит с загадочной информацией. В результате, получив очередную
телеграмму о приезде своей половины, я попиздел за 400 км встречать ее.
Проторчал на вокзале сутки и не нашел нужного поезда. То есть нашел, но
он шел не из Москвы, а в Москву и при этом был за другое число.
Оказалось, что ВСЕ поезда опаздывают, минимум на сутки, а этот поезд в
середине пути меняет свой номер. Один поезд опаздывал на пять суток.
Грустный сел на поезд и поехал к месту дислокации. Приехав, зашел на
почту и поинтересовался, нет ли мое имя (допустим Арефьев) телеграммы.
Говорят нет. Стал уходить, вдруг говорят - подождите, есть телеграмма,
но на Ярефьева. Посмотрел, да, действительно мне, моя супруга приехала
все-таки и через несколько часов будет в этом же городе на почте. Я ее
благополучно встретил, привез в лагерь, и там выяснилось, что за время
моего отсутствия все встречали жен с приключениями, по телеграммам, но в
них во всех были разные ошибки (не те числа, неправильные номера поездов
и самолетов и т.д.)
Возмутились. Но претензии за небрежность и за неграмотность предьявлять
в нашей стране не принято. Начальник экспедиции обнаружил, что две
телеграммы им не получено, а вот это уже повод. Приезжаем на почту и
давай права качать - вот мало того, что все путаете, а две телеграммы
вообще не дошли.
Работница почты оправдывалась, но потом стала рыться в телеграммах и
говорит вот нашла - идите на хуй. Фамилия начальника была Федорищев. Он
с воплями схватил эти телеграммы, потом сник и сказал: "Ну да, ошибка
вышла" и быстро ушел. Больше этот вопрос не поднимался. Попытки оживить
тему хуевой работы казахской почты пресекались. Вечером была пьянка и
телеграммы мы украдкой прочли. Ошибка была системной. Обе телеграммы
предназначались Пидорищеву.

О самом оглушительном смехе.
Лучше поздно, чем никогда. Я преподаю в престижном ВУЗе, на престижном
факультете. Но случилось так, что рядом с нашим университетом произошла
массовая драка между двумя районами, которая закончилась битьем витрин и
разграблением близлежащего супермаркета.

На следующий день иду на семинарское занятие с заходом в деканат, где
мне предписывают освободить ребят-студентов для направления на военную
кафедру. В аудитории с порога сообщаю о прибытии в университет супер
специального ОМОНа для выявления участников грабежей. Для убедительности
добавляю, что милиционеры прибыли с фотографиями с камер слежения, на
которых даже я опознал наших студентов – называю наугад несколько
фамилий и направляю ребят в деканат. Говорю, что девушек будут
допрашивать во вторую очередь.
Остаются 5 девушек. И я начинаю, допустим, с Ивановой:
- Люся, надо было прикрывать лицо, когда выносите из супермаркета сразу
5 смартфонов! Короче, когда начнут избивать, не признавайтесь сразу,
вдруг устанут и вам повезет.
Люся бледнеет, но находит в себе силы сказать:
- Меня там не было. И вообще, у меня папа – милиционер.
Обезоруживающий аргумент. Я перехожу ко второй.
- Ну, вам-то, Петрова, прощения не будет. Это же надо додуматься
выносить жидкокристаллический монитор. Донесли?
- Я вчера из города уезжала – у меня есть свидетели. У меня папа тоже
милиционер.
У следующей студентки папа оказался сотрудником КГБ, а у четвертой –
депутатом. Наконец, последняя – явно провинциалка. Жалко до глубины
души, но песню надо заканчивать.
- Теперь ясно на кого повесят весь ущерб от грабежа. Миллионов на десять
украли, значить сидеть Егоровой лет 10.
Чтоб я сдох, но она сказала:
- Я верю, что разберутся. Вчера я весь день одна сидела в своей комнате,
в общежитии.
Естественно я сдался и тихо, немного разочарованно, как бы про себя
говорю: «Да-а, не получилось первое апреля».
И 5 девочек так заржали, что казалось, потолок вот-вот рухнет. После
этого они наперебой, взахлеб, все сразу стали рассказывать мне, как им
было страшно и т. д. и т. п.
Чувствую, студенты «минуснут» беспощадно.

Из старенького. И в назидание молодым студентам.
1978 год. Поступил я в политех.
Вспоминаю и думаю, если бы не поступил, то загремел бы в армию, а дальше 1979, и там Афган. Многие мои одноклассники и одногруппники прошли через это. Не дай Бог никому.
Ладно, не будем о плохом. Давайте о чем-нибудь нейтральном.
Молодые, позитивные, учимся. Я вот сам ездил с одного конца города в другой. И многие так ездили. Поездка от места жительства до места учебы занимала часа полтора ежедневно.
Далековато наш ВУЗ находился. Раньше это называлось 9-й километр. Это расстояние от центра города (главпочтамт или телеграф, не помню) до нашего места обучения.
Любимый наш 14-й автобус. Только он ходил из центра города на 9-й км. И водители были любимые. До сих пор помню одного на "мосле" (ЛиАЗы так называли). Каждый раз одно и то же: "Передаем за проезд, стараемся, побыстрее, а вон деффчонки стоять, головой крутють, передавайте за проезд". И так всю поездку.
Если удавалось занять сидячее место, то можно было поспать минут 40 если не выспался, или лекции подчитать, если на экзамен ехал.
Шикарное время было, ностальгия пробила, аж слезу выкатило. Ну ладно (всхлипывая) историю то давай...
Как-то курсе на 2-м выпили "слегка" в общаге на этом самом 9-м км. Молодежь, хрена там. На подвиги и девочек потянуло. Надо заметить, что девочек в наших группах было очень мало – 1-2 на группу в 25 человек. А рядом стоит общага университета. А в ней много молодых необласканных дивчин, у кого-то даже знакомые там были. Ну и поперлись. Если есть еще люди, помнящие те времена, то вспомнят, что тогда были ОКОДы, оперативные комсомольские отряды дружинников (или КООД, что одно и то же). Вот члены этого ОКОДа и встретили нас на входе. И не захотели пускать пьяную шоблу внутрь. Правы они, конечно, были. Но собутыльники наши этого не поняли. И ситуация начала резко развиваться в сторону драки.
Морда у меня и сейчас нехилая, да и тогда была достойная, плюс боксом занимался. Еле растянул враждующие стороны. Своих домой отправил. Но нет, не успокоились, вышли на улицу и увидели пожарную лестницу на общаге. Висела она такая на уровне второго этажа.
На "ха-ха" пробило всех, кто не участвовал в этой "операции". Но цели своей операция не достигла.
Возвращаемся в свою общагу, а там комендант (тоже студент, кстати) на входе. "Нарушаете, блин" и туда-сюда. Пришли и ОКОДовцы из соседней общаги, подтвердили, что мы трое в этом конфликте не участвовали, а только пытались разнять враждующие стороны. Основная масса участников уже разошлась по комнатам. Остались только я и еще пара друзей, не знаю зачем, но мы продолжили трындеть с комендантом. Спокойно, без хамства. Просто о жизни трем.
И тут наступает песец. Вдруг подъезжают менты, вызванные этим комендантом (а может и ОКОДовцами). "Кто, где - кого ипать?". И эта падла показывает на нас и говорит - они. Да и правда, че теперь – ходить по комнатам и искать участников – хрен их найдешь.
Забирают нас в бобик и везут в отдел. Опа. За время этой поездки в башке промелькнули все перспективы - исключение из комсомола (а мы все тогда комсомольцами были), отчисление, армия и прочие прелести.
Ладно, приехали. Поставили нас в строй перед дежурным ментом. И тут вдруг дежурный задает неожиданный вопрос - "И у кого из вас знакомый полковник?".
Саша, один из нас, задержанных, крутится и шепчет нам - "Че делать-то, признаваться?"
А мы протрезвели уже все от испуга и соображалка включилась. "Саш, а это твой полковник?" - "Да". - "Признавайся, сцуко".
Нас вывели из отдела чуть ли не с почестями. Спасибо, Саше. Потом только он объяснил нам, что есть у его семьи какой-то знакомый полковник КГБ. Мама его позвонила в общагу, узнала, что дитятку забрали, позвонила полковнику. Блин, мы доехать не успели, а нас уже отпустили. Вот так тогда система работала.
А для новых студентов один совет. Если нет у вас таких полковников - лучше не хамите и не лезьте в "странные ситуации". Виноватыми окажетесь именно вы, даже если и «не участвовали, разнимали» и проч.

У нас был в 80-х годах случай, который стал легендой. "Скорая"
подобрала на улице старичка, которому на жаре плохо сделалось.
Привезли в терапевтическое отделение, обследовали, привели
в божеский вид, а дед вдруг и говорит повелительным тоном:
- Позвоните в Москву по такому-то номеру, за мной пришлют мой
персональный самолет.
Медики, естественно, удивились, давай старичка разубеждать, мол,
нет никакого самолета, вам просто на улице плохо стало, скажите
ваше имя и адрес, мы вас домой отвезем. А старичок в амбицию, мол,
разговаривать с вами не буду, имя не назову, звоните, пусть самолет
присылают.
Естественно, отправили старичка на "Агафуровские дачи", так у нас
областная психиатрическая больница в народе называется. Провел там
старичок две недели, и все самолет требовал. Его, естественно,
лечили от мании величия. Наконец, кто-то из студентов-медиков смеху
ради взял да и позвонил в Москву по названному дедом номеру. Человек,
который взял трубку, сначала долго допрашивал студента, где тот добыл
этот номер. Потом, когда студент объяснил, в чем дело, человек
на том конце провода жутко переполошился, велел выставить охрану
у палаты старичка, никого близко не подпускать и ждать подхода помощи.
Чеез несколько минут на территорию больницы въехало несколько машин
КГБ, толпа военных и так далее. Старичка с почетом усадили в машину,
повезли в аэропорт и туда за ним действительно прилетел персональный
самолет! Оказалось, старичок был сверхсекретным авиаконструктором,
работал в Подмосковье, а родился в Екатеринбурге. Приехал на пару
дней подышать воздухом родного города, упал на улице в обморок,
а там и началось...

МАГНИТНЫЕ ОГУРЦЫ

Много лет назад я работал патентоведом и до сих пор с удовольствием
вспоминаю это время. Разные страсти двигали авторами заявок. Для кого-то
изобретательство было смыслом жизни, кто-то делал карьеру, но все они
были неравнодушными людьми. В каждом была изюминка, если не творчества,
то хотя бы просто фантазии. Некоторых я помню до сих пор и среди них,
конечно, Петю Тимченко, теперь Петра Ивановича.

Официальную Петину тему не помнил даже его научный руководитель. А по
велению сердца Петя занимался омагничиванием воды, которую, как известно
из учебников физики, намагнитить невозможно. Согласно публикациям в не
очень научной литературе омагниченная вода творила чудеса: растворяла
почечные камни, выращивала утраченные зубы, невиданно повышала
урожайность сельскохозяйственных культур. Этот последний аспект
выросшему в деревне Пете показался особенно важным. Как это делается в
науке, Петя выдвинул гипотезу, что существует волшебное сочетание
напряженности магнитного поля и времени обработки, и приступил к
опытному ее подтверждению. Правильно омагниченная водопроводная вода
должна была превратить чахлую лабораторную огуречную рассаду в буйные
джунгли. В результате экспериментов джунгли не выросли, но на графиках
появились пусть не очень отчетливые, но все-таки максимумы и минимумы.
Сие означало, что пришло время напечатать результаты. Статью в журнал не
приняли, и Петя решил сделать ставку на изобретение. Я помог ему
оформить заявку, а кроме того выслушал множество историй из Петиной
жизни. Он с удовольствием рассказывал о себе.

В магическую силу науки Петя уверовал в армии. Он уже дослуживал, когда
в части появился странный солдат. Этот парень был старше всего на пару
лет, но уже закончил университет, и ему предстояло служить всего год.
Звали его Миша Левит. Пока обсуждался сложный вопрос, считать Мишу
салагой или дедом, тот уже сидел в Ленинской комнате и решал контрольную
по математике для командира роты, студента-заочника. Вскоре прошел слух,
что Миша, если снабдить его литературой, может решить контрольную,
сделать курсовой или написать диплом по ЛЮБОЙ науке. В армии такие
таланты не пропадают. Вскоре Мишу откомандировали в штаб округа, где он,
как рассказывали, писал диссертацию генералу и был освобожден даже от
построений.

Петя успел пообщаться с этой легендарной личностью еще до перевода в
штаб. Выяснил, где тот учился, и решил после армии тоже поступить на
физический факультет университета. Если знание физики может избавить от
превратностей армейской службы, - решил он, - значит физика может все.
Еще Петя стал членом партии, так, на всякий случай. На физфак после
армии он попал запросто. А учиться поначалу было очень тяжело. Но вскоре
Петю ввели в факультетское партбюро. Со всеми преподавателями он стал на
"ты" и закончил университет с такими оценками и связями, что
распределился в академический институт, где судьба и свела нас в стенах
патентного отдела.

Через несколько месяцев на Петину заявку пришел отзыв. Рецензент
оказался доброжелательным, идею не отверг, но предложил проверить ее в
масштабе близком к промышленному. В этом непростом деле Петя оказался
своего рода гением. Для создания магнитного поля на институтском заводе
изготовили похожий на здоровенную катушку соленоид диаметром около метра
и длиной метра три. В соседней воинской части списали новенький
дизель-генератор для автономного питания соленоида. В одном из
автохозяйств соленоид установили на прицеп и выделили грузовичок с
шофером. Упаси Господи, не подумайте, что Петя за все это платил. Не
платил, и денег у него таких не было. Просто у него был родственник,
который к этому времени стал вторым секретарем обкома партии. Мужик
незлой и широкий по натуре, он всегда с удовольствием помогал
родственникам и односельчанам. Тем более, что и ему это ничего не
стоило. Он же помог договориться с председателем пригородного колхоза.
Под Петины огурцы выделили опытное поле. Оставалось дождаться весны.

Весна 1983 года выдалась ранней. Огурцы на опытном поле дружно
поднялись, напоенные майскими дождями. Перед первым поливом омагниченной
водой Петя волновался как недавно волновался перед собственной свадьбой.
Вечером перед поездкой зашел в гости Валера, односельчанин, двоюродный
брат жены и лейтенант КГБ. Жил Валера в общежитии и заходил часто. Все у
него было хорошо, только жениться не получалось. А холостому в КГБ ни
повышения в звании, ни квартиры и даже в день законного отгула заняться
нечем. Поэтому увязялся он за Петей в колхоз для моральной, так сказать,
поддержки.

К сельсовету подъехали около полудня. Соленоид на платфоме, обвитый
толстыми проводами, был похож на лазерную пушку и на ракетную пусковую
установку одновременно. Около него мгновенно образовалась толпа.
Председатель колхоза встретил ученых, как водится, хлебом-солью. После
плотного обеда поехали подсоединять соленоид к системе орошения. Валера
принял на грудь нескольких лишних рюмок и его вдруг понесло. Он стал
прозрачно намекать на секретные разработки, ввернул совсем не к месту
радиацию и как бы невзначай показал главному механику свои корочки. С
этого момента местные решили, что от опытного поля лучше держаться
подальше.

За маем пришел июнь. Опытные огурцы поливали омагниченной водой раз в
неделю. Петя и Валера приезжали на каждый полив и прихватывали день, а
то и два. Дом у председателя был большой и гостеприимный. Хлопцы
пришлись ему по душе. По вечерам сидели во дворе под украинскими
звездами, выпивали, закусывали, беседовали. Начинали обычно с науки и
технического прогресса, но вскоре непонятно как переходили на женщин.
Часто пели, у Валеры оказался хороший голос. Иногда заходил на огонек
завуч местной школы, человек с печальными глазами и висячими
"шевченковскими" усами. Появлялся он обычно когда уже обсуждали женщин,
но эта тема его не интересовала. Завуч переводил разговор на Голодомор и
печальную судьбу украинского языка. Однажды он даже пожурил хлопцев за
то, что говорят они на суржике. Валера разозлился и написал рапорт, что
имярек, работающий в системе образования, может быть и не оголтелый
украинский националист, но душок определенно есть. Отослал рапорт по
внутренней почте. На следующий день в столовой к нему подошел майор из
соседнего отдела. Поблагодарил за бдительность, сказал, что завуч "свой
человек", и посоветовал не показывать корочки кому попало. Валера
расстроился, но все обошлось. А завуч стал заходить реже.

В конце июля приехала на каникулы дочка председателя Оксана, студентка
мединститута. Не назову это любовью с первого взгляда, но между Валерой
и Оксаной явно возникла симпатия. А Петя только подлил масла в огонь,
сказав: - И дивчина хорошая, и голодный не будешь. – и добавил, - Не
теряйся!

Тем временем огурцы вошли в кондицию. Собирать урожай с опытного поля
прислали подмогу из областного центра. Машины с магнитными огурцами
пошли в город. Колхозники, как всегда, воровали огурцы ведрами, мешками
и прицепами, но только с обычного поля, которое в данном случае было и
контрольным. Даже председатель, говоря между нами, на опытном поле
старался бывать пореже, магнитные огурцы не ел и гостей ими не угощал.
Зато в областном центре они шли нарасхват. Их туда отправляли почти
каждый день, но поспевали все новые и новые, и казалось, что этой
огуречной реке не будет конца. Впервые в истории хозяйства план поставок
огурцов в город был выполнен и перевыполнен без всяких приписок.
Председатель уже видел на своей груди медаль и с радостью выдал Пете
совершенно честную справку в том, что урожай на опытном поле превысил
урожай на контрольном почти втрое.

В конце сентября Оксана и Валера сыграли свадьбу. В ноябре Петя получил
авторское свидетельство, в марте защищал диссертацию. На защиту приехал
второй секретарь обкома, сел в первом ряду рядом с директором института.
Директор занял свой пост относительно недавно и впервые очутился вблизи
чиновника такого ранга. Поэтому он совешенно не слушал соискателя, а
судорожно думал как познакомиться с секретарем поближе и как лучше
распорядиться этим крупнокалиберным орудием на грядущих выборах в
Академию. Тем временем Петя закончил доклад, начались прения. Первым
попросил слова директор института, он же председатель Ученого совета.
- Абсолютное большинство диссертаций, которые защищаются в нашем
совете, - сказал он, - очень хороши с точки зрения теории, но слабо
связаны с народным хозяйством. Сегодня перед нами обратная картина:
работа не имеет строгого теоретического обоснования, но ее практический
результат мы все видели на прилавках овощных магазинов. Я призываю всех
членов совета проголосовать "за".

После выступлений оппонентов секретарь призвал присутствующих задавать
вопросы соискателю. Молодой доктор по фамилии Хайкин славился в
институте умением задавать каверзные вопросы и очень этим гордился. В
тот день ему хотелось блеснуть перед молоденькой аспиранткой из
соседнего отдела, на которую он положил глаз. О присутствии секретаря
обкома его не предупредили. Так что одна рука в зале все-таки поднялась:

- Петр Иванович, есть ли у вас доказательства, что огурцы, выращенные
по вашей технологии, безопасны для здоровья потребителей?
Директор занервничал и с тоской подумал, что Хайкин похоже вправду
собрался уезжать в Израиль. Но соискателя вопрос не смутил.
- Если у меня есть технология, которая может накормить народ, я не могу
держать ее у себя, я должен отдать ее народу! – провозгласил Петя.
Против такой постановки вопроса Хайкин возразить не решился и промолчал.
Многим понравилось, что Петя уел Хайкина. В зале чуть было не раздались
аплодисменты.

Приступили к голосованию. Все проголосовали "за", ни одного "против".
Петя стал кандидатом физико-математических наук. На банкете директор
сказал, что такая кандидатская – хороший задел для докторской.
Присутствующие встретили его слова со сдержанным энтузиазмом. А вообще
банкет удался. Петя, как водится, напился, хотя не очень сильно. Он
ходил с блюдом домашних соленых огурцов и всем предлагал попробовать, но
гости больше налегали на красную рыбу из обкомовского буфета.

Конец этой истории кажется мне примечательным тем, что знаменитые
голливудские хэппи-энды отдыхают в сравнении с ним. Смотрите сами.
Горожане в кои веки разжились огурцами. Петя защитил диссертацию. Валера
женился. Председатель колхоза получил медаль и отдал дочку замуж...
Много магнитной и немагнитной воды утекло с той поры. Петр Иванович
давно заведует кафедрой биофизики, Валерий Кузмич полковничает. Но и
сегодня они вспоминают тот счастливый год, молодость, тоскуют по
Советской власти и не могут поверить, что кому-то она не нравилась.

Abrp722
http://world.lib.ru/b/b_a/

История злоключений студента МЭИ Коли Зайца, отчисленного и бегавшего от военкомата по всей общаге в 80-х после сдачи документов в школу КГБ, стала похоже фольклором - кто только ее не пересказывал, с такими подробностями, что диву даюсь. Полезли какие-то беглецы Волков, Белкин, Кроликов.. Вот, например, прекрасное изложение от Филимона Пупера: https://www.anekdot.ru/id/1251177

Несмотря на разнобой деталей, все авторы сходятся в одном - Коля Заяц, застигнутый врасплох в одной из комнат общаги, уходит сам себя искать и благополучно смывается. Но при многократном пересказе потеряно главное - финалка, вся соль этой истории. Продолжу от Филимона в его же стиле:

Перед экзаменом в школу КГБ Колю собеседовал скучный товарищ в штатском. Корочку впрочем показал.
– Заяц?
– Да Заяц, Заяц.
– Это ты от военкома по водосточной трубе ускакал?
«Всё знают, черти – подумал Коля. – Интересно, куда меня теперь – в армию или сначала на нары?» Но делать нечего, рассказал, как было дело.
– Ну, Заяц! – восхитился товарищ. – Ушлый ты парень. И от дедушки ушел, и от бабушки ушел. Берем. Резидентом можешь стать, задатки есть.
- Спасибо за доверие, товарищ майор, буду старать... Ба!!! - вдруг заорал Коля, вскочил и выпучив глаза, показал в окно. Майор повернулся, ничего там не обнаружил и с досадой спросил:
- Что ба?
- Да вон он там по карнизу пробирается! В черном, с дипломатом! Вы когда-нибудь видели нормального человека, ползающего по карнизам с дипломатом?
Какое-то время майор тщательно вглядывался во все карнизы, и наконец недоуменно повернулся снова к Коле. Но - никакого Коли в кабинете уже не было. Ни Коли, ни ключей от сейфа, ни его содержимого, ни пистолета из ящика.

- Не уйдешь, сцуко! - прохрипел майор, разрывая воротник, и бросился вон из кабинета в погоню. Но коридор был тоже пуст. Не было там никакого Зайца, как будто его и не существовало в природе. Впрочем, в конце длинного коридора у батареи дремал кот. От страшного крика майора он проснулся и злобно уставился совершенно в лицо несчастному.

- Черт, булгаковщина какая-то - пробормотал майор, опираясь о стенку - куда он мог деваться? Вот сволочь! Спасибо хоть партбилет оставил! Но теперь он мне похоже без надобности. Хоть бы оставил чем застрелиться! - тоскливо думал майор, ощупывая партбилет на бешено бьющемся сердце. Другой он шарил по карманам валерьянку. Придя в себя, опасливо покосился на кота и пошел в свой кабинет к телефону, вызывать операцию "Перехват".

На пороге его встретил улыбающийся Коля.
- Куда вы, тащ майор! Что это с вами? Я ж под столом спрятался, приступил к тренировкам!

Рассказано моей знакомой Н., работавшей некоторое время начальником отделения
связи.
Сначала предыстория.
1. Доставка телеграмм населению осуществлялась раньше следующим образом:
оператор вычленяет из общей простыни пришедших на отделение связи телеграмм
одну телеграмму, вырезает ее ножницами, а затем, проверив, лепит на бланк
и отправляет в отдел доставки. Проверять каждую телеграмму операторы не в силах,
поэтому они, улавливая общий смысл, не заморачиваются на поиске орфографических
ошибок (хотя должны по идее).
2. На территории обслуживаемой этим отделением связи находилась стройбатовская
войсковая часть, из которой по средам приходил откомандированный тщедушный
солдатик-почтальон (видимо, негодный для лопатных работ) для сортировки пришедшей
на часть почты.
Теперь сама история.
Отделение связи. Среда. Позднее утро. Клиентов нет. Работницы судачат вполголоса
о своем о девичьем. Солдатик-почтальон разбирает свою корреспонденцию.
Тишь-благодать. Вдруг иддилия нарушается треском и криками, и на пороге
появляется дородная дама лет 50 с лиловым от гнева лицом. Слова из ее воплей
вычленить очень сложно, поэтому никому непонятно, чем же та огорчена. Поорав
несколько минут, она швыряет девчонкам поздравительный бланк телеграммы,
не переставая при этом верещать. Первая из сотрудниц отделения читает текст
телеграммы, хрюкает, сползает по стенке и передает телеграмму дальше. Реакция
всех девиц точно такая же. Наконец, телеграмма доходит до Н. и она читает текст:
"Выебу в четверг. Слава". И ей становится дурно. Еле сдерживаясь от приступов
хохота, она пытается объяснить даме, что это опечатка, допущенная на отправляющей
стороне, что буквы "б" и "д" расположены рядом, что этот Слава сам не очень прав,
обозначив свой отъезд словом "выеду", которого нет в русском языке и т.д.
Во время этой проникновенной речи телеграмма попадает в руки солдатика и тот,
прочитав, выдает: "Да не волнуйтесь так. Тут написано "в четверг", а сегодня еще
только среда. Что же делать, придется вам потерпеть до завтра!" И девицы и Н.
после этого сдержаться не могли и грохнули. Дама схватила злополучную (или
злополученную?) телеграмму и с воем пожарной сирены умчалась, пригрозив
пожаловаться куда надо и всех уволить.
ЗЫ.
Она таки написала жалобу в центральное отделение связи. Дело разбиралось
на комиссии, которая также веселилась от души, но отделение связи все же
депремировали.

Влад

История с чужих слов.

Дело было в семидесятых годах, увы, уже прошлого века. Один московский
институт экономики отчаянно желал, скажем так, сотрудничества с великим
академиком Аганбегяном, который в то время работал в Сибирском отделении
АН СССР. Для переговоров послали деятеля по фамилии Шляпентох.
Переговоры завершились успешно, а деятель решил обрадовать свое
начальство телеграммой: "Абел согласен. Шляпентох". Почтовые работники,
сочтя оную шифровкой, стукнули в КГБ.

Напомнила история про нерадивую секретаршу и ГКЧП. В то время мой отец
работал в Кабуле, вот что он рассказал про то весьма забавное время.

Случилось ГКЧП. В Москву вошли танки, Ельцин залез на броневик, в общем
цирк уехал (или приехал), а клоуны остались. Посольству, а вернее послу
надо срочно заявлять свою преданность или тем, или другим. Из информации
о том, что делается в стране - только репортажи иностранных источников
типа BBC, CNN, но им и тогда не особенно верили, да телефонные звонки
родным (весьма качественно прослушиваемые КГБ). Соответственно – а черт
его маму знает, кто там побеждает. А присягать-то кому-то надо, посол
и весь дип.состав сидят и чувствует, что горят не только должности, но
и прорисовываются путевки в сибирские санатории.

Сидели, думали, кумекали и порешили – заготовить ДВЕ телеграммы (факс
тогда еще не очень был в моде) и при первом проблеске надежды или тех
или других послать соответствующую бумагу с горячими заявлениями о любви
и вере в правое дело ГКЧП, Ельцина, Мао (ненужное зачеркнуть). Что и
было сделано весьма педантично.

А вы говорите секретарша....

I.Признаки, присущие вражескому нелегалу в связи с его длительным проживанием в прошлом за границей.

- Знание иностранного языка. (Объясняет различными причинами: изучал в ВУЗе, выезжал за границу и т.д.)

- Употребление афоризмов, поговорок или фраз, не свойственных жителям нашей страны.

- Произношение с иностранным акцетом городов, фирм, фамилий известных зарубежных деятелей (не Бродвей, а Броудуэй и т.д.)

- Неправильное произношение русских слов, особенно схожих по звучанию с иностранными (телеграмма, телефон), незнание местных диалектов.

- Необычная осведомленность, в деталях, о жизни за границей и в то же время слабое знание советской действительности и местных порядков.

- Знание вопросов государственного устройства СССР, деятельности КПСС и органов Советской власти, наших законов в той мере, в какой их не знает обыкновенный советкий гражданин и в то же время не знает обычно принятых сокращенных названий сов. организаций и смысла (ЖКО, ЖКК, жировка и т.д.).

- Внешний вид: всегда подтянут, аккуратен, проявляет качества культурного, необычайно вежливого, чинопочитающего человека, что не всегда присуще нашему рядовому труженику. Услужлив, предупредителен, особенно по отношению к женщине (встает если в комнату вошла женщина, при встрече снимает шляпу, редко обменивается рукопожатием).

- Умение составлять коктейли и манера их "сбивать".

- Страмление обойтись без медицинской помощи, самолечение или желание уплатить врачу за вызов и т.д.

- Склонность к определнной еде, нехарактерной для данной местности и умение ее готовить. Поиск редких видов съестного (миноги, устрицы и т.д.)

- Малое употребление хлеба за обедом, разбавление спиртных напитков льдом, водой и пьет их небольшими дозами, как бы смакуя.

- При пользовании телефоном-автоматом неправильно делает набор, т.к. конституция аппаратов разная, а прибегая к услугам телефона в учреждении стремится оплатить, что широко распространено за рубежом.

- Выработанная привычка на производстве работать только хорошо (за границей плохая работа хозяину не нужна).

- Необычный подход к решению произ. операций, своеобразная профессиональная терминология, несвойственная нашей школе, употребление названия отдельных деталей, инструментов так, как это принято за границей (пробник - [таспбор]).

p.s. Распространялось между сотрудниками КГБ и активными общественниками. 1970-е гг.
Достоверность документа не подтверждена.

В начале "нулевых" посчастливилось группе оперов из славного города на Неве попасть в программу обмена опытом среди полицейских. И никого не волновало, что тогда они назывались милиционерами, а не полицейскими.

Определили наших героев в Англию. Опыт им предстоял теоретический - то бишь, не по улицам за бандитами бегать, а в зал ходить, лекции слушать. История умалчивает, знали опера "аглицкий язык" или же был у них переводчик, но это и не важно.

Возвращаются они через три месяца на Родину. И все, как говорится, ни капли не изменились. За тем исключением, что у одного на груди медаль.

Весь отдел, естественно, в шоке. Как так-то? Как, [censor], просто слушая лекции, можно было получить медаль???

И вот какую историю, в ответ на многочисленные расспросы, поведал бравый опер.

Заявляются как-то на лекцию сразу несколько профессоров. Внимание, мол, товарищи студенты, тема сложная, многогранная, по одному преподавателю на каждую грань.

Слово предоставляется профессору такому-то:

- Так и так, уважаемые, лет сто с лишним назад произошло в Англии дерзкое убийство. Муж убил жену и, прихватив с собой любовницу, бежал заграницу. Проделал преступник это настолько умело, что когда нашли тело, он уже был в другой стране.
Перед следователями встала непростая задача, но они её блестяще решили. В те дни как раз телеграф только-только набирал популярность. Следователи решили идти в ногу со временем и дали телеграмму в полицию той самой страны. Дескать, у вас проживает англичанин имярек, арестовать его и выслать в старую-добрую Англию.
Что и было сделано. Так что запомните, товарищи студенты - плох тот сыщик, который не привлекает к своей работе технический прогресс.
Вопросы есть? Вопросов нет. Слово предоставляется профессору сякому-то.

- На этом дело, товарищи, не закончилось. Муж нанял хитрого адвоката, и этот адвокат доказал самозащиту. Типа приходит муж домой, говорит: "Дорогая, я требую развода".
Жена схватила попавшийся под руку утюг и ринулась в бой. Муж оборонялся, ну и, сами понимаете. Бывает.
Присяжные вызывают мужа. "Так всё было?"
Скажи он простое "да", и его бы оправдали, но он говорит "Нет. На самом деле я не убивал".
В судах Британии лгать нельзя. А поскольку мужа поймали на вранье, приговор - казнить.

Муж подаёт апелляцию. И адвокат с блеском доказывает аффект. Мол, муж получил утюгом по голове, ошалел от боли, вот вам и печальный итог. Прокурор рвёт волосы на голове, понимая, что преступник уйдёт от возмездия. Адвокат празднует победу. Присяжные, на сей раз раз чисто для вида, спрашивают, так это или нет.

"Нет. Я не убивал". Ну, на нет и суда нет. В смысле - есть. Приговор утверждают, и преступник отправляется на эшафот.

Делайте выводы, товарищи - как бы не был хитёр адвокат, правосудие не дремлет. Вопросы есть?

- Так точно, - встаёт наш опер, - вопрос имеется. Где здесь, собственно говоря, торжество правосудия? Подозреваю, что, наоборот, правосудие здесь дремало. Крепко спало, аж храпело от усердия.

У профессуры аж дым из ушей пошёл:

- Что Вы себе позволяете?! Какие грязные инсинуации! Как Вы смеете?! Ох уж эти крейзи рашн!

- Айн момент, - поясняет опер. - А почему бы и не допустить, что подсудимый говорил правду? Бежал-то он с любовницей. Так может, любовница и совершила злодеяние?

У профессуры глаза лезут на лоб, челюсти падают на пол. Вот уже 80 лет это дело преподаётся всеми теоретиками криминологии страны, и никому за все эти 80 лет и в голову не пришло, что в деле скрыты подводные камни.
Досрочно закончив лекцию, учёные мужи бегут в архив, поднимают материалы дела, изучают и приходят к выводу, что таки да - вина мужа сомнительна. Более того - есть сомнения в невиновности любовницы.

Встаёт вопрос - что делать? Понятно, что надо менять учебную программу, переписывать учебники. Но как людям в глаза смотреть?
Вот встретишь своего бывшего ученика, спросит он тебя: "что же Вы, профессор, меня какой-то фигне учили" - что ему ответить?

Пока суть да дело, то бишь - пока добрая половина криминологов Англии ищет ответы на эти вопросы - другая половина решает отблагодарить коллегу из России за немаловажные, в общем-то,заслуги.
Дело в кратчайшие сроки доходит до нужной инстанции, и, прежде чем для оперов приходит пора отправляться домой, награда находит своего героя.

В очередной раз убеждаюсь, как бывает неудачно рассказывать анекдоты.
Забегаловка. За соседним столиком компания явных студентов, чуть
подальше три вояки - два майора и подполковник. Ну и студенты, явно для
прикола, громко рассказывают анекдоты про военных, радостно каждый раз
ржут. Видно, что вояки надуваются злостью, но сделать ничего не могут.
Ну и очередной студиозус рассказывает: Телеграмма в военкомат - 28 мне
уже, поцелуйте меня в ж.
Один майор резко встает, аж стул опрокинулся. Ну, думаю, вот и драка
будет. Но он становится по стойке смирно, откидывает руку, и хорошо
поставленным командирским голосом декламирует:
- Для любителей в же целоваться
Существует мобилизация!
После чего спокойно садится на место. Все ржут, студиозусы быстро
допивают пиво и уходят.
А говорят, у военных нет чувства юмора...